О том, почему своих желаний иногда стоит опасаться

Сколько бы я ни сомневалась в реальности происходящего, а календарь говорит, что я в Черногории уже ровно четыре недели, и он не врет. К собственным ощущениям по этому поводу лучше вообще не прислушиваться, потому что иногда вся жизнь кажется мне проведенной именно здесь, а в другое утро я думаю, что только вчера прилетела. Впрочем, четыре недели это некоторый срок, и можно сказать о чем-то самом первом.

Я сознательно опущу два вопроса: во-первых, как Максим согласился покинуть березы, борщ и милое сердцу Заполярье, а во-вторых, почему Черногория. Краткостью тут не блеснуть, а для детального описания в моем организме слишком мало Льва Николаевича. Поскольку черногорские русские Максима пока не знают, то задают мне только второй вопрос, на что я старательно выдавливаю лимон в чай и расплывчато говорю, что "так сложилось... по совокупности факторов" (и будь на моем месте Полина, этот ответ дополнялся бы выразительно поднятой бровью), но и без бровей всем хватает. К счастью, тут у всех свои неповторимые совокупности, о которых мне тоже ничего не известно.  Январь в России я провела, сжав зубы и утешая себя отъездом - устав считать оттенки серого, я довязывала заказы, дохаживала на работу и перечитывала всех Гарри Поттеров друг за другом. За пару недель до вылета я с легендарным славянским смирением приняла тот факт, что не так пойдет абсолютно все, что только может пойти не так, плюнула и улеглась болеть, оторвавшись только на проводы Максима в рейс.  Ладно, думала я, скоро буду просыпаться под пение птиц, заниматься йогой на восходе, слушая шум прибоя, гулять по сосновым лесам в горах и упиваться покоем - и нет мечты более сладостной для утомленного январем петербуржца.

Но надо ли уточнять, что на человека не угодишь, а на меня так вообще никогда. Я живу прекрасно, честно - каждое утро, открывая окно, я вижу море и слышу тех самых птиц. Если вдруг в этот момент мимо моего дома едет машина, я преисполняюсь отборного негодования к нарушителям покоя. Столько солнца в феврале я не видела в своей жизни вообще никогда, не говоря уж о том, чтобы в середине месяца разгуливать без пальто и дышать этими самыми соснами в горах.  И я даже пару раз занималась йогой рано утром, ровно так, как видела это где-то в своих мечтах. Шелдон Купер бы умер от зависти, узнав, что моя коммуникация с миром бывает неделями ограничена исключительно интернетом.  Но вот если ты житель большого города, то не все так просто, и особенно в черногорской деревне. Жизнь твоя, до того нашпигованная событиями, не желает становиться простой и приятной, подчиняясь ритму солнца и прислушиваясь к рассветным петухам, но продолжает рваться к чему-то недостижимому.  О, мечтающие никогда больше не видеть метро в час пик и не стоять в пробках  - задумайтесь, на что вы потратите свою жизнь, когда этого не станет! Вы, встающие в семь утра пять раз в неделю, тратящие два часа в день на дорогу до работы и мечтающие однажды порвать этот круг как кольцо блокады - продумайте запасные варианты. Может статься, что ваша мечта сбудется, и вы сядете себе на смотровой в старой крепости, и перед вами буду километры моря и розовые вершины Ловчена на закате, а вы будете бесконечно несчастны, потому что в Черногории нет творога. А у вас, соответственно, нет больше сырников на завтрак. И вот эти воздушные сырники так глубоко вонзятся в сердце, что вытурят оттуда и море, и горы, и розовые блики заката, и все оттуда вытурят, что есть хорошего на свете, кроме воспоминаний о финском черничном джеме к сырникам. И ваше сердце вдруг станет чувствительным к боли и вместит в себя все отчаяние жителей Мурманска, которые готовы проделать полпути до Норвегии, лишь бы пожрать хотдогов на "Статойле" и еще всех тех, у кого нет Макдоналдса в пяти минутах ходьбы от дома, потому что у вас его теперь тоже нет! И совершенно плевать, что вы туда ходили раз в полгода и знать не знаете, с чем там новые сезонные пирожки - теперь это будет казаться потерянным раем, наряду с отвратными полиэстеровыми платьями из H&M и приторными шариками мороженого Baskin Robbins, от которых вместо удовольствия были только кариес и гастрит. Я скачала себе весь архив русских выпусков Yoga Journal, все журналы до единого, и читаю их, осмысляя истории про монахов, проводящих в пещерах по месяцу в год, про простоту жизни, стремление к чистоте и единству с природой. Я очень вдумчиво читаю, каждым словом журнального текста говоря себе "вот видишь, к чему надо стремиться? видишь, что ценно? вот оно, настоящее-то", и в поток моих светлых мыслей, словно тараканы на светлые стены больницы, влезают воспоминания о рулетах с креветками и авокадо из к-руоки, что открылась напротив нашей новой квартиры в Каменке. И сразу я чувствую, что недостойна далее читать Yoga Journal и стыдливо отправляюсь в Voli за авокадо, креветками и лавашом, каждой клеткой организма ощущая собственную нищету духа.

И вот посади меня сейчас в Петербург и скажи сходить за этими рулетами, так я ни в жизнь не соглашусь месить слякоть и грязь, обдуваемая со всех сторон ветрами и выхлопными газами грузовиков с проспекта ради какой-то еды. И буду вместо этого мечтать о тихом городке на южном море, где не существует грузовиков, где вообще ничего не существует - только йога по утрам и пение птиц, сидящих на соснах в горах.